У меня отобрали ребенка

Жительница Ялты рассказала о лечении дочери-инвалида и действиях опеки

Жительница Ялты Татьяна Большакова обратилась в Следственный комитет с просьбой проверить законность действий органов опеки. Женщина одна воспитывает дочь-инвалида, которой, по мнению матери, до сих пор не поставили правильный диагноз.

Из-за проблем со здоровьем Большакова, которая раньше носила девочку в школу на руках, перевела её на домашнее обучение.

После заявления администрации учебного заведения сотрудники опеки посетили семью и забрали ребёнка из-за «угрозы жизни», однако спустя месяц матери удалось через суд восстановиться в родительских правах и вернуть дочь в семью.

• © Фото из личного архива Татьяны Большаковой

Мать-одиночка Татьяна Большакова из Ялты пытается привлечь к ответственности сотрудников опеки, изъявших её ребёнка. Её дочь, 15-летняя Алевтина, — инвалид. Девочка с трудом передвигается и поэтому находится на семейном обучении. Отказ от посещения школы стал поводом для изъятия девочки. Однако Большаковой удалось через суд вернуть ребёнка. 

Сейчас женщина копит деньги, чтобы показать дочь московским врачам. Несмотря на то что Алевтине дали инвалидность в три года, установить точное заболевание девочки местные медики не смогли. 

Долгожданный ребёнок

Татьяна переехала в Ялту из Днепропетровска в 1992 году.

«Там у меня был первый брак, но не сложилось. В 1996 году вышла замуж во второй раз, но муж оказался игроком. Тащил из дома всё — и золото, и деньги, — чтобы промотать это на игре в автоматах», — рассказывает Большакова.

Последней каплей, переполнившей чашу терпения Татьяны, стала кража денег от продажи дома матери.

«В 2000 году я вышла из дома и больше домой уже не вернулась, — вспоминает Татьяна. — Через три года познакомилась с мужчиной, забеременела. Но ему ребёнок оказался не нужен. А для меня это была долгожданная беременность, хоть и поздняя, в 32 года. Я ещё боялась сильно: сёстры бабушки были бездетными. Думала, и я такая».

По словам Татьяны, плод развивался хорошо, но медики удивлялись, что ребёнок очень маленький. При рождении Аля весила 2,2 кг.

Неустановленный диагноз

Сразу после рождения дочки врачи предупредили мать, что девочка, возможно, больна.

«Врачи нам ставили разные диагнозы: «вывих бёдер», «дисплазия», а в три месяца в Симферополе сказали, что у дочери «тугоподвижность голеностопов». Мы лечились то от одного, то от другого, а в девять месяцев ортопед написал в карточке: «Здорова», — вспоминает Большакова.

• © Фото из личного архива Татьяны Большаковой

Однако каждый раз после прививок Аля чувствовала себя плохо: у неё появлялась сыпь, поднималась высокая температура и начиналась рвота. «Я рассказывала об этом врачам, а они писали: «Реакция нормальная», — утверждает женщина.

Большакова отвезла дочь к симферопольским врачам, они прописали антидепрессанты. От них девочке становилось ещё хуже.

В 2007 году трёхлетней Алевтине стало тяжело ходить самостоятельно, ей оформили инвалидность. При этом точный диагноз так и не был поставлен. В 2009 году киевские медики, которым Татьяна показала дочь, заявили, что у девочки ревматоидный артрит.

«Я была не согласна с этим диагнозом. У меня бабушку лечили от ревматоидного артрита, но позже оказалось, что терапия только усугубила ситуацию, и умерла она от саркомы. Не хочу, чтобы у Али так случилось», — рассказала Татьяна.

• © Фото из личного архива Татьяны Большаковой

«В 2011 году мы снова поехали в Киев и нам попался очень хороший врач. Он сразу сказал, что это не неврология, а проблема генетического характера: у дочери «пустой иммунитет». И хотя точный диагноз он не поставил, после назначенного им лечения Аля сразу ожила, начала ходить», — рассказывает Татьяна.

«Носила в школу на руках»

В первый класс Алевтина пошла в 2011 году, когда ей исполнилось почти восемь лет. От школы Аля была в восторге. Ей очень нравилось учиться и общаться со сверстниками. Однако выдерживала она там только два-три урока. 

«Во втором, третьем и четвёртом классе мама носила меня в школу на руках. Потом я подросла, и ей стало тяжело. У мамы болела спина, и она перевела меня на семейное обучение. Так я могла просыпаться и сразу садиться за учебники, не тратя время и силы на дорогу до школы», — улыбается большеглазая худенькая Аля. 

В мае она закончила седьмой класс. Её любимые предметы — физика, география, рисование, технология и английский. Но школьной программой Алевтина не ограничивается: в интернете она нашла бесплатные курсы по изучению языков и теперь самостоятельно учит корейский, испанский, французский и немецкий. В дневнике у неё итоговые оценки — только четыре и пять. 

• Рисунки Али Большаковой
• © Фото из личного архива Татьяны Большаковой

Девочка говорит, что ей хватает общения со сверстниками, но подружиться с ребятами во дворе у Али не получилось.

«Они сначала называли меня «худая», а потом стали звать «инвалидкой» и смеяться, — грустит девочка. — Знакомства в соцсетях тоже не складываются: мои сверстницы уже гуляют с мальчиками, красят волосы и делают пирсинг. Мне нечего с ними обсудить. Так что пока вот мои друзья: кот, крыса, рыбка и хомяк».

Просьба о помощи

В 2015 году Аля за лето сильно выросла, и ей понадобилась новая одежда. На тот момент у Большаковой возникли проблемы с деньгами.

«Я хорошо общалась с первой учительницей Али. Рассказала ей о ситуации, и она сказала, что её знакомые в социальной службе нам помогут. Я пошла к ним, попросила одежду для Али. Мы были бы рады даже ношеным вещам», — рассказывает женщина.

• © Фото из личного архива Татьяны Большаковой

А через месяц домой к Большаковой пришли два юриста и Жанна Кислица, директор ялтинского центра социальных служб для семьи, детей и молодёжи. 

По словам Татьяны, чиновники попросили её подписать заявление о расторжении договора на предоставление помощи и стали спрашивать, почему Аля не ходит в школу.

«Я ничего подписывать не стала, ведь никакого договора я не заключала и помощи не получала. Вопрос про школу тоже показался мне странным, ведь они прекрасно видели состояние дочери», — вспоминает Татьяна.

https://www.youtube.com/watch?v=BKBaxdDu7J4

Кроме того, представители опеки поинтересовались, почему к началу 2016 года Большакова до сих пор не сменила паспорт с украинского на российский. 

«У меня возникли проблемы с оформлением. Я меняла фамилию при замужестве, и все документы остались в Киеве, где я заключала первый брак. Ехать туда с ребёнком у меня не было никакой возможности. Мне сказали, что нужная справка стоит $600. У меня таких денег не было.

Тем более думала, что смена паспорта — дело добровольное, и отложила этот вопрос на потом. В разговоре с представителями опеки я ещё пошутила, что вообще могу уйти в лес и какая разница, какие у меня будут документы. Они ушли и ничего не сказали», — рассказывает Татьяна.

 

Через несколько недель чиновники снова пришли к Большаковой.

• © Фото из личного архива Татьяны Большаковой

«Я думала, они вернулись, чтобы дать Але обувь и курточки. Но вместо этого составили акт обследования жилищных условий. У меня и в мыслях не было, что ребёнка могут отобрать. Я растила Алю в любви и заботе, всё делала для неё, занималась уроками и старалась всё для неё делать», — рассказывает женщина.

В третий раз к Большаковым пришли уже инспектор по делам несовершеннолетних и Кислица. Они ещё раз составили акт обследования жилищных условий и попросили Алю и Татьяну написать объяснительную, почему девочка не ходит в школу.

«Я тогда не писала сама, а только диктовала. Сказала, что у меня ноги болят. После двухчасовой прогулки я могу не вставать с кровати дня два. У нас город в горах, каждая улица под большим уклоном — тяжело ходить. А мама не может меня больше на себе носить. Ей тяжело и болит спина. Но она записала просто, что меня мама не носит», — рассказывает Аля.

«Не пойдёшь — маму посадят в тюрьму»

А в феврале 2017 года у Большаковой забрали Алю. «9 февраля постучали в дверь, открыла, а там человек десять стоят. Одна женщина с ходу говорит, что по заочному решению суда от 24 октября 2016 года я ограничена в правах.

Я пыталась закрыть дверь обратно, но меня сразу прижали к стене и пошли к дочери в комнату. Я плакала, кричала, что ничего о суде не знаю и такого просто не может быть. Я слышала, как в комнате плакала Аля», — вздыхает женщина.

 

По словам Татьяны, Аля не хотела уходить из дома, но ей якобы сказали: «Если не пойдёшь с нами, маму посадят в тюрьму». Девочку отвезли в местную больницу в инфекционное отделение. Оттуда Аля пыталась сбежать трижды, но её ловили медсёстры.

«Несмотря на все запреты, я через два часа уже была у неё. Принесла вещи и зашила в игрушку кнопочный телефон. Так мы хоть созванивались, она говорила, что ей нужно принести, а что забрать постирать», — рассказывает Большакова.

Сразу после изъятия девочки Татьяна подала апелляционную жалобу на заочное решение суда. Женщина уверяет, что не знала о суде по ограничению её в родительских правах. Чиновники, приходившие к ней с проверками, об этом тоже ничего не говорили. 

«Как я потом выяснила, уведомления о судебных заседаниях отправлялись по адресу прописки. Я там не живу, я ту квартиру сдаю, чтобы были деньги», — рассказывает Татьяна.

На сайте Ялтинского городского суда указано, что мотивированное решение по делу Большакова не получила — копия возвратилась в суд невручённой.

Уже через месяц, 10 марта 2017 года, суд отменил заочное решение по делу Большаковой. В тот же день Татьяна поехала в больницу за дочерью.

«Хотя опека разрешения забрать дочь не давала, врачи мне препятствовать не стали. На Алю тяжело было смотреть: у меня её забрали с весом 29,8 кг, а я её забрала с 26 кг. И это при росте 1,7 м», — вспоминает женщина.

• © Фото из личного архива Татьяны Большаковой

Между тем уже после скандала Большаковым пришлось отказаться от формы семейного обучения. Директор школы якобы заявила, что учителей не хватает и на дом ходить некому.

Впрочем, в Департаменте образования Республики Крым заявили, что Алевтине разрешили учиться дистанционно.

«Мама предоставила справку, что ребёнку по медицинским показаниям предписано домашнее обучение. В итоге было решено перевести девочку на дистанционное обучение.

Так как компьютер семья себе позволить не могла, мы предоставили им необходимое оборудование, — рассказала RT заведующая сектором спецобразования и ГИА отдела общего образования Управления образования Ялты Ульяна Мушка.

— Девочка очень трудолюбивая и целеустремлённая, учителя Алей довольны».

Обращение в СК

Сейчас Татьяна добивается, чтобы Следственный комитет проверил законность действий органов опеки.

«В документах суда я нашла множество нестыковок: они писали, что я не открываю дверь и вкладывали наши объяснительные и акт осмотра жилого помещения. Я думаю, что они превысили полномочия, поэтому, проконсультировавшись с юристом, написала заявление в СК», — рассказывает Большакова. 

Однако Следственный комитет вынес постановление об отказе в возбуждении уголовного дела. 13 мая 2019 года это постановление было отменено, и сейчас проходит новая проверка. Большакова надеется, что дело будет возбуждено. 

В свою очередь, директор ялтинского центра социальных служб для семьи, детей и молодёжи Жанна Кислица заявила RT, что органы опеки действовали по закону, а ребёнка забрали, потому что усмотрели в поведении матери угрозу его жизни и здоровью.

«В сентябре 2016 после обращения от администрации школы мы пришли с комиссией к семье с целью помочь. Нам надо было понять причину, почему ребёнок не ходит в школу почти год. Оказалось, что у мамы паспорт гражданки Украины. На наш вопрос, почему не оформлен документ, она сказала, что не готова этим заниматься», — рассказывает Кислица. 

По её словам, у ребёнка не переоформлена пенсия по инвалидности и полис ОМС, поэтому Большакова нарушала права ребёнка. 

«Мы готовы были помочь ей в оформлении документов, но мама сказала, что если мы будем настаивать, то она заберёт ребёнка и уедет в лес. Нас это насторожило. В этом мы увидели угрозу жизни и здоровью ребёнка. Вопрос документирования стоит превыше всего. Я не считаю, что мы что-то нарушили. Превышение полномочий — это когда отнимают ребёнка без решения суда», — подытожила Кислица.

В свою очередь, руководитель управления по делам несовершеннолетних и защите их прав города Ялты Николай Зиновьев заявил RT, что ребёнку в больнице не стало хуже.

«В больнице ребёнка обследовали специалисты. Ему не стало хуже. То, что говорит мама, — недостоверная информация. В данном случае мама не пускала учителей домой, они не могли с ней связаться, и школа вынуждена была обратиться в органы опеки.

Кроме того, матери неоднократно предлагалась помощь со стороны соцзащиты, от которой она отказывалась. Сотрудники соцзащиты даже не могли обследовать условия жизни ребёнка, не могли получить объяснения матери.

Мы действовали в интересах ребёнка и использовали крайние меры», — сообщил RT Зиновьев.

Также он добавил, что после возвращения ребёнка мать надлежащим образом исполняет свои обязанности.

Сама Татьяна намерена собрать деньги и поехать в Москву к врачам, чтобы в столице смогли поставить ребёнку диагноз. Необходимые анализы могут стоить почти 100 тыс. рублей.

В настоящее время RTД занимается производством документального фильма, посвящённого ситуации в семейном законодательстве России и защите традиционных семейных ценностей. Татьяна Большакова стала одной из героинь фильма.

Источник: https://russian.rt.com/russia/article/636833-yalta-invalidnost-opeka-rebyonok-sud

«Она ревет в телефон: забери меня» – Русская мать рассказала, как финны отобрали ее детей

Лидия Павловская рассказала подробности той ситуации, в которой она сейчас оказалась. У женщины забрали детей – сына и дочь. Сейчас Павловская находится в полном неведении того, что будет дальше.

Мать рассказывает, что в последний раз, когда разговаривала с дочкой по телефону, та плакала: «Она ревет в телефон: “забери меня, мама”».

Добавляет, что с ней из соцслужб в Финляндии не разговаривает: «Я тут – никто».

История с пятилетней дочкой началась в октябре. Павловская в беседе Царьграду рассказала, что тогда, в тот злополучный день, она поехала в Россию. Сама Лидия 19 лет живет в Финляндии на ПМЖ. За плечами – развод с мужем и разлука с девятилетним сыном. Он тоже стал жертвой местной «ювеналки». Но обо все по порядку.

В России у Лидии оказался неоплаченный штраф. В итоге из-за этого Лидия какое-то время не могла улететь обратно домой.

«Я ждала, пока мне деньги переведут, потом я заплатила этот штраф. И поняла, что у меня закончился финский паспорт. Я поехала сразу же в Санкт-Петербург, в финское посольство, заказала паспорт. Недели полторы это все делалось. И потом, пока я там была, я не знаю – с какого бока, с какого перепуга – мама мне звонит и говорит, что, короче, приехала опека».

По словам Павловской, работники соцслужб обещали, что ребенка заберут на пять дней. Есть такая практика на Скандинавском полуострове – изымать детей из семьи: потому что плохой климат в доме, потому что насилие, потому что бедность. Или потому что мама или дети «устали друг от друга и им надо отдохнуть».

«Говорили, что заберем на пять дней, и потом ты приедешь – и сразу ребенка отдадим, – рассказывает Павловская. – Я была против. Меня никто слушать не стал. Я приехала домой. И дочки нет. Если раньше я с ней могла хотя бы по телефону созваниваться, разговаривать, а теперь мне даже это запретили. Я вообще не могу никак с ней общаться».

Обещанные соцслужбой пять дней уже давно прошли. Больше месяца уже прошло.

«Обещают, что в понедельник, 26 ноября, приедут домой к нам смотреть. И только после этого станет известно – вернут они мне ее или нет.

А на каком основании все это… я у нее спрашивала, какие у нее основания, никто толком ничего не может сказать. Нет никаких оснований.

У меня дети голодные, холодные не ходили нигде по улице, они были с бабушкой, они всегда были с бабушкой. Так что я не знаю, почему».

У Лидии трое детей. Девятилетнего сына забрали около четырех лет назад.

«Я тогда жила с финном, с отцом детей, восемь лет я с ним прожила. Он никогда мне вообще ни в чем не помогал. То есть он как будто для вида был. Он пил, он гулял, он с детьми никак не играл, не общался – вообще никак. И в итоге после восьми лет я психанула и ушла».

Идти было особо некуда, поэтому Лидия направилась в реабилитационный центр для женщин, оказавшихся в тяжелой ситуации.

«Прожила там с детьми два месяца. Нашла квартиру. Переехали туда жить с детьми. И, может, это все и сказалось на сыне. Потому что он начал как бы быть таким психованным, таким агрессивным, что ли. И про это узнала опека, – рассказывает Павловская.

– Они сказали: да, давай как бы на пару недель мы заберем сына. И ты успокоишься, отдохнешь, и ребенок отдохнет. И всё. Я билась как рыба об лед. Я и на собрания с ними ходила, и то, что они мне говорили, я делала. Вот уже сколько, года три-четыре прошло, я его все еще не вижу.

Ну, раз в месяц если. А вот в последний месяц и не видела совсем».

Лидия рассказывает, что работники из органов опеки намекали, мол, у мальчика психика серьезно нарушена, там бы к психиатру походить.

«Они специально это всё делают, чтобы ребенка не возвращать. Потому что им за это хорошие деньги платят», – говорит Лидия.

Ей страшно, что с ее дочкой будет такая же история. Уже сейчас она пытается связываться с ней хотя бы по телефону, но получается не всегда.

«Вот я последний раз разговаривала с ней, наверное, во вторник. Она такая: мама, ты уже дома? Я говорю: да, дома. Она просто давай реветь в телефон: мамочка, забери меня, пожалуйста, я хочу домой. Я говорю: да, доченька, потерпи немножечко, я тебя обязательно заберу. И всё», – дальше Лидии не позволили выйти на связь с дочерью.

Женщина, у которой сейчас живет девочка – а Лидия точно не знает, это соцработник или нет, – ответила грубо в последний раз, заявив, что Павловская больше не должна звонить.

«Я спрашиваю: на каком основании ты мне запретила с ребенком общаться по телефону? Она пишет, что, мол, ребенок нервничает. Я говорю: ребенок нервничает, потому что вы запретили. Но со мной даже никто не разговаривает. Разговаривают только с отцом, папашей. А я вообще, понимаете… Из меня сделали… Просто я никто».

Когда журналисты спросили, помогает ли Павловской уполномоченный по правам ребенка Анна Кузнецова – с российской стороны, Павловская ответила, что вообще впервые слышит эту фамилию. И уж точно никто от нее не связывался и не предлагал помощь, уверяет мать.

Кстати, напомним, что Анна Кузнецова вызвала на себя шквал критики и негодования за весьма позитивные высказывания про ювенальную юстицию. Возмущались и политики, и звезды, и обычные люди.

«Абсолютно явно занимается развитием ювенальной юстиции в стране, действуя в этом направлении от имени государства, несмотря на то, что подобные действия, по сути, направлены на подрыв российской семьи как главной основы государства», – заявил режиссер и публицист Никита Михалков для «России 1».

Источник: https://tsargrad.tv/news/ona-revet-v-telefon-zaberi-menja-mama-a-ja-tut-nikto-russkaja-mat-rasskazala-kak-finny-zabrali-doch_170475

Чиновники отобрали ребенка у 23-летней матери, потому что ей якобы не хватает знаний для ухода за ним

В Белоруссии молодые родители больше года пытаются вернуть свою маленькую дочь, которую у них забрали соцработники сразу после рождения. Пока супруги борются за первую дочь, у них родилась вторая девочка, но чиновники и ее не торопятся возвращать в семью.

Татьяне Гончарук 23 года, ее мужу Дмитрию – 28. Они расписались летом 2016 года. Сейчас живут в деревне Петралевичи-2, работают. Но правоохранительные органы и врачи уверены, что трижды судимому отцу и матери, которая не владеет базовыми навыками ухода за ребенком, нельзя доверить малыша.

«Я отставала в учебе, но диагноза никакого не было, – рассказывает молодая мама. – В школе я красиво рисовала, у меня даже диплом есть. Принести? И из бисера хорошо все делаю. Окончила сельскохозяйственный колледж на штукатура-маляра.

В колледже я училась в группе со всеми ребятами. Потом устроилась в Свято-Благовещенский женский монастырь разнорабочей. Три года до декрета там работала. Пешком от нас туда ходила. Тут недалеко: три километра туда, три – назад», — пишет Rep.

ru.

Дмитрий с 2015 года трудится кочегаром у частника. Мужчина заявляет, что у него нет проблем со здоровьем.

Первенец супругов появился на свет осенью 2016 года, спустя 4 месяца после регистрации брака.

«Она родилась с желтушкой, – вспоминает бабушка девочки Вера Ивановна. – Ее забрали в инкубатор, а Таня стала кричать: «Отдайте моего ребенка». Ей не объяснили, что девочка пару дней полежит и ее отдадут. Внучка голосила на всю больницу, врачи вызвали психиатра. Таню поставили на учет».

После этого Татьяну отправили на комиссию, где врачи постановили, что женщина здорова, однако ребенка так и не отдали. Девочка провела три месяца в детском отделении больницы в Слониме, где родители ее ежедневно навещали. Татьяна и Дмитрий ходили пешком по 5 километров и носили ребенку все необходимое.

«Почему мне нельзя мамой быть? – сетует молодая мать. – Я же вышла замуж, нормальная же девочка. Все грядочки прополю, и на работе меня хвалят. Зарплата была где-то 200 белорусских рублей (6 тысяч российских рублей), у Димы – 200-250».

23 декабря 2016 года суд постановил отобрать дочь без лишения родительских прав супругов и передать ребенка в органы опеки. Согласно заключению врачебно-консультационной комиссии, пара «страдает заболеванием, при котором они не могут полноценно выполнять родительские обязанности». В медицинском учреждении диагноз семьи Гончарук не комментируют.

«Если суд вынес решение отобрать у них ребенка, значит, к их состоянию здоровья были вопросы», – пояснила Наталья Ризванович, заместитель главного врача по детству и родовспоможению Слонимской ЦРБ.

https://www.youtube.com/watch?v=M2yF5NY9CbQ

В январе 2017 года малышку перевели в Гродненский дом ребенка, где для нее почти сразу нашлась новая семья.

«Тане с Димой сказали, когда ей исполнится годик, пройдете еще одну комиссию, и вам отдадут ребенка, – говорит Вера Ивановна. – Они поехали, купили памперсы, приехали, а ребенка нет. Где ребенок? Не говорят. Дима пошел в «белый дом», добился, и ему сказали: дочка в Речице. А от нас до Речицы 500 километров».

В органах опеки у психолога Дмитрию и Татьяне удалось познакомиться с опекунами.

«Они хотят, чтобы дочка ходила у них в садик, в школу. Там молодая, хорошая семья. Мы им звоним, они рассказывают, как у малышки дела, какой вес. Но мы боимся, что она к ним привыкнет», – рассказывает мать.

Молодые родители и бабушка Татьяны уверены, что смогут хорошо воспитать детей, потому что они не пьют и у них есть свой огород и живность, а значит, малыши голодными не будут.

Пытаясь добиться справедливости, в декабре молодая семья написала обращение президенту. Подписи на документе супруги собирали по двум деревням.

«Заходили в каждый дом, просили: «Поддержите нас, подпишите». Человек 300 подписали», – отмечает Дмитрий.

В администрации президента сообщили, что обращение Гончарук направлено в местную прокуратуру.

«Мы изучили гражданское дело об отобрании первого ребенка, проанализировали сведения о личностях обоих родителей, побывали у них дома, поговорили с соседями. И сделали вывод: решение медиков, органов опеки и суда Слонимского района в отношении ребенка семьи Гончарук законно и обоснованно», – заявила Светлана Нанкевич, старший помощник прокурора.

Оказалось, Дмитрий был трижды судим: за насильственные действия сексуального характера, попытку изнасилования и грабеж и за уклонение от превентивного надзора.

«Трудится недобросовестно, требует особого контроля», – продолжает чиновник.

Специалисты считают, что Татьяна не имеет базовых знаний по уходу за малолетним ребенком.

«Например, я у нее спрашивала, сколько раз вы навещали ребенка, который находится в опекунской семье? Она отвечает: «Раз в неделю, раз в месяц». Большинство людей не знают эту семью детально.

Выводы о них делали так: не пьют, не скандалят – значит, неплохие. Решения об отобрании детей у родителей просто так не принимаются. Должны быть веские основания.

В данном же случае таких сомнений не возникло», – констатирует Светлана Нанкевич.

24 декабря в молодой семье родилась вторая девочка. Катя родилась восьмимесячной, поэтому ее положили в кювез.

«У женщины в течение всего дня констатировали схватки, болел живот. Однако «скорую» долго никто не вызывал. Утверждения о том, что медики долго не ехали, недостоверны. Время вызова и разговор с диспетчером зафиксированы. Когда у Дмитрия спросили, на каком сроке жена и что случилось, он ответил: «Не знаю».

Татьяна и сама не поняла, что рожает. Если бы не экстренно прибывшая «скорая», неизвестно, чем бы эта история закончилась. Диагноз в этой ситуации не является определяющим. Если причины, из-за которых у семьи отобрали старшую дочь, отпадут, суд может вернуть им ребенка.

Все это мы им объяснили», – резюмировала представительница прокуроры.

Источник: https://gubdaily.ru/blog/lifestyle/interesnoe/chinovniki-otobrali-rebenka-u-23-letnej-materi-potomu-chto-ej-yakoby-ne-xvataet-znanij-dlya-uxoda-za-nim/

У меня отобрали ребёнка. ювенальная юстиция пришла в забайкалье

Так рассказывала две недели назад бабушка Нина Григорьевна, показывала фотографии на телефоне с бегающей по Шахматному парку Алёнкой. На них загорелая девчонка, в платье и с бантами, счастливая, улыбающаяся, как все другие дети. Но, по словам бабушки, органы опеки поставили их в категорию неблагополучных и не дают спокойно жить.

Семья из трёх женских поколений живёт вместе в общежитии на Зенитке. Работает одна бабушка, которая на инвалидности из-за хронической астмы, перенесла два инфаркта. У дочери нет прописки и, по словам Нины Григорьевны, без неё она не может устроиться на постоянную работу, пытается подрабатывать. Семья не неблагополучная, а малообеспеченная.

Вместо помощи и поддержки забирают детей.

Три недели понадобилось представителям общественной организации «Забайкальский родительский комитет», чтобы вернуть Алёну родным людям. У девочки есть отец, который живёт в Краснокаменске. Он тут же откликнулся и приехал.

В организации «Забайкальские родители» называют подобные происшествия ни чем иным, как ювенальными технологиями, которые, по их мнению, вовсю гуляют в Забайкальском крае.

Под маской защиты

«У нас это далеко не единственный случай, когда приходят мамы и рыдают: ребёнка забрали, а на неё завели уголовное дело по статье «истязание».

Понимаете, согласно логике ювенальных технологий детей могут изымать из семей за шлепок по попе, за то, что у разнополых детей одна комната, или за то, что в ежедневном рационе ребёнка нет яблок и апельсинов», — рассказывает представитель «Забайкальского родительского комитета».

Приводит примеры. В Чите за провинность мама схватила за ухо 12-летнего сына и вывела его из школы. Что называется допекло. Мальчишка сложный и мама не раз грозила ему ремнём. Ребёнка на время забрали в социальный приют, а маме грозит от трёх до семи лет заключения.

Её действия трактуют так: «продолжая реализовывать умышленные истязания на почве личностно-неприязненных отношений, заведомо зная, что её малолетний сын не достиг совершеннолетнего возраста, находится в полной материальной зависимости от неё, используя его полное беспомощное состояние, выразившееся в неспособности понимать характер и значение совершаемых с ним действий, а также в отсутствии возможности оказать сопротивление в силу малолетнего возраста, с целью причинения физических и психологических страданий, умышленно осознавая общественную опасность своих преступных действий, предвидя неизбежность наступления общественно-опасных последствий и причинение потерпевшему физических и моральных страданий и желая этого, полагая, что таким образом она занимается воспитанием своего сына на почве неприязни за незначительную провинность, уничижая достоинство ребёнка, схватила правой рукой за правое ухо, а также за его одежду и с применением физической силы стала выводить его из помещения школы, причинив последнему физическую боль и психические страдания, которые согласно исследования судебно-медицинского эксперта не повлекли расстройство здоровья и расцениваются как не причинившие вреда здоровью».

Представители «Забайкальского родительского комитета» не могут назвать точной статистики, сколько детей подобным образом забирают из забайкальских семей. Говорят, что обращений много, но это далеко не все случаи.

«Очень часто в группу риска попадают молодые мамочки, ещё будучи беременными. Если за их спинами нет мужей и хорошего материального положения, то их вынуждают отказываться от своих детей.

Бывает и такое, маму выписывают, а ребёнка оставляют в роддоме, прикрываясь здоровьем малыша — недобор веса, повышенный билирубин.

После подделывают справку об отказе, и ребёнка отдают на усыновление», — рассказывает источник в правоохранительных органах.

Эта общественная организация чуть ли не единственная в крае пытается отстаивать права родителей, а, судя по ювенальным технологиям, этих прав вообще нет. По мнению «Забайкальского родительского комитета», всё это направлено на разрушение семьи: задача проста — разделить детей и родителей; заменить слова «мама» и папа» на «родитель №1» и «родитель №2».

«Вся система ювенальных судов пришла к нам с запада. Она противоречит устоям, традициям нашей страны, даже, наоборот, направлена на разрушение России. Не будет семьи, не будет России.

Радует позиция уполномоченного по правам ребёнка Павла Астахова, который в конце сентября на III Российско-Американском форуме «Защита детей от насилия и жестокости: возможности семьи, общества и государства» произнёс речь, согласно которой он отвергает навязываемые с запада ювенальные технологии», — говорит представитель «Забайкальского родительского комитета».

Летом 2013 года в администрации районов Забайкальского края поступил межведомственный приказ «О выявлении фактов и порядке направления и разрешения информации об обстоятельствах, свидетельствующих о жестоком обращении с несовершеннолетними со стороны родителей и лиц, на которых возложены обязанности по их воспитанию». В приказе говорится, что в школах должны анализироваться причины непосещения образовательных учреждений с целью выявление нарушений прав несовершеннолетних их родителями; органам опеки и попечительства поручено, как только у них появляется информация о возможных фактах насилия — физического, психологического, другого — над ребёнком, сразу же обращаться в органы прокуратуры, УМВД и следственный комитет. «Забайкальские родители» уверены, что всё это зародыши ювенальной юстиции, которые прячутся под маской «защитим детей».

Прямой доступ к холодильнику

В Чите впервые на проблему реализации ювенальных технологий посмотрели в формате круглого стола 14 ноября.

На его заседание пришли инспекторы по делам несовершеннолетних, которые должны отличать зёрна от плевел — неблагополучную семью от малообеспеченной; те, у кого уже отбирали детей и с трудом возвращали; те, у которых пытались отобрать; присутствовал и уполномоченный по правам ребёнка в Забайкальском крае Сергей Сиренко.

Кстати, Сиренко отрицает присутствие элементов ювенальной юстиции в Забайкальском крае: «Моя позиция, что ювенальная юстиция в Забайкальском крае не внедрена. В некоторых судах она применяется при вынесении судебного решения. Но так, чтобы напрямую изымался ребёнок, такого нет».

В то же время Сиренко признался, что суды в Забайкальском крае удовлетворяют требования о лишении родительских прав в 83,3% случаев от общего количества материалов, направленных к ним, что на 20% выше среднероссийских показателей и означает лидерство региона по отбиранию детей из семей.

«Семья — единственное условие, при котором ребёнок должен воспитываться и расти. Только в силу исключительных жизненных обстоятельств он может быть передан на воспитание в семью усыновителей или приёмных родителей. Крайний случай — казённая организация. Никто и ничто не в состоянии заменить ребёнку родных людей и любящих родителей», — сказал уполномоченный.

На круглом столе присутствовала семья священника из Шилки Александра Тылькевича, которая известна не только в крае, но и в России. Батюшка Александр уже с десяток лет пытается построить детскую деревню, но необходимой помощи в реализации проекта не получает.

В семье на воспитании находятся девять приёмных детей. Отец семейства считает: «Дети у нас необыкновенные, не просто сами родили; а дети, которые нуждаются в особом попечении». Семья Тылькевича, о жизни которой снимаются документальные фильмы, попала под удар социальных служб.

Их обвинили в том, что он истязают детей постом и молитвой. Пришли соцработники.

«Они ходят по квартире, занимаются розыскными мероприятиями. Высматривают всё. Говорят: «У вас нет прямого доступа к холодильнику». Конечно, нет.

У нас 12 человек в семье, какой прямой доступ? Вне семьи невозможно воспитание человека. Он должен видеть живой пример отношений мужчины и женщины; отношения отца к матери. Тогда во взрослой жизни получится создать семью.

Вне этого контекста воспитание ребёнка невозможно», — говорит Тылькевич.

Семью Тылькевичей проверяли из-за доноса бывшего воспитанника. Завели дело, вызывали всех на допросы. В ситуацию включилась организация «Забайкальский родительский комитет». Писали письма, вплоть до губернатора. Отстояли.

Кстати, строительство детской деревни не движется уже несколько лет.

«Когда я 10 лет назад сказал, что я враг детских домов, мне сказали — тебе не жить. Гнобление продолжается до сегодняшнего дня.

Когда Путин проезжал по нашей трассе, начали его помощники узнавать, как продвигаются дела в детской деревне, и что-то засуетились. Посыпались предложения: «Батюшка, асфальт положить?».

Потом все забыли. За этот год не положили ни одного кирпича», — говорит батюшка.

Представители «Забайкальского родительского комитета» не защищают те проблемные семьи, где, действительно, существует угроза жизни ребёнка, где родители — алкоголики, а дети предоставлены сами себе.

Но когда по доносу соседей из обычной российской семьи, живущей в однокомнатной квартире, не покупающей ежедневно апельсины и яблоки, не имеющей возможности купить ребёнку смартфон, с кредитом за стиральную машинку-автомат, но с кастрюлей супа в холодильнике и с проверяющими дневник родителями, забирают 12-летнего мальчика в социальный приют «Надежда», где коротко подстригают и не дают встречаться с родителями несколько дней, становится страшно. Страшно от того, что почти все под угрозой таких незваных гостей.

На круглом столе была принята резолюция, предложения которой вполне очевидны. Захотят ли их услышать социальные службы, органы опеки, представители силовых структур, прогнозировать сложно.

В любом случае, когда появляются объявления на зданиях школ: «Если тебе тяжело жить с родителями, позвони по такому-то номеру», по меньшей мере, не по себе.

Ведь, практически, каждому подростку в 13-15 лет находить общий язык с матерью и отцом нелегко и эти звонки, в большинстве своём, не от нелюбви к родителям, а от желания продемонстрировать независимость. Независимость, которой манипулируют ради крушения жизней.

Татьяна Пояркина19:00, 21 ноября 2013

Источник: https://www.chita.ru/articles/55945/

Защита от «опеки»: как сделать, чтобы у вас не отобрали ребенка

Органы опеки в России обладают большими полномочиями. В некоторых регионах страны — даже чрезвычайно большими, настолько, что присваивают право решать судьбу семей без учета мнения ее членов.

Внедрение ювенальной юстиции оказалось болезненным для общества, появилось даже движение «Родительское всероссийское сопротивление» — организация, борющаяся с ювеналами и подвергающая действия опеки жесткой критике.

И действительно, незнание законов может послужить причиной разрушения семьи: достаточно попасть в зону финансового неблагополучия, насолить соседям и поссориться с родственниками. Как избежать ситуации, когда вашего ребенка отбирают и помещают в детский дом или патронатную семью? Наша пошаговая инструкция поможет избежать болезненных моментов.

Почему к вам пришла опека?

Органам опеки не хватает сотрудников, чтобы собрать информацию о неблагополучных семьях.

Поэтому наряду с хроническими алкоголиками и преступниками-рецидивистами, на иждивении которых находятся малолетние дети, в поле зрения ювеналов попадает еще одна категория семей — те, на кого были поданы заявления третьими лицами.

Семья может быть полной, обеспеченной, благополучной, но найдется какая-нибудь сверхзаботливая соседка, обозленный коллега или обиженная свекровь, которые напишут в инспекцию по делам несовершеннолетних или органы опеки письмо, в которых выскажут сомнения: а действительно ли в этой семье детям хорошо живется?

Причиной проверки могут стать сообщения о том, что детей якобы избивают, или они находятся одни на улице, или они слишком бледные (недокормленные), или одеты не по сезону… Необязательно, чтобы эти явления наблюдались систематически, — заявителю достаточно указать один-два факта. Поводом отреагировать может стать даже неверная интерпретация содержания аккаунта в соцсетях: бдительные сограждане могут усмотреть в фото синего кита, к примеру, намек на суицидальные намерения. Учреждение, в которое поступила заявка, обязано отработать «сигнал».

Но вы точно знаете, что кит — это кит, что ребенок пошел в школу в сандалиях вместо ботинок потому, что хотел похвастаться новой обувью, что едят дети хорошо, дома — тепло и чисто, а бабушка наблюдает за их игрой во дворе из окна. Но ложный вызов уже оформлен, интерес к вам проявлен, и в случае продолжения поступления заявлений этот интерес превратится в пристальный. Что делать?

Правила поведения хорошего родителя

В первую очередь — не бояться закона и знать свои права. Перечисляем действия, которые вы должны осуществить, чтобы отстоять свое право на личную жизнь, семью и ребенка.

1. Вы должны знать, что представители органов опеки могут войти к вам в квартиру только по решению прокурора либо по вашему добровольному согласию. Никакие справки с печатями, угрозы позвонить руководству, наличие за дверью вашего руководителя и даже людей в форме — не основание открывать дверь. Будут настаивать — звоните в полицию, игнорируя погоны и значки.
2. Через дверь выясните, по чьей жалобе пришли сюда представители органа опеки, узнайте их имена и должности, обязательно всё запишите. Позвоните в названный орган опеки и выясните, работают ли там такие люди. Скорее всего, работают, но ваша настойчивость заставит их быть аккуратнее.
3. Записывайте разговоры на диктофон и камеру, если все-таки решились пустить незнакомцев в квартиру. До того как открыть дверь, вызовите подмогу: адвоката, знакомого юриста, правозащитника, друзей или родственников — как свидетелей.
4. При входе комиссии в дом потребуйте, чтобы представители опеки разулись, вымыли руки с мылом — это покажет, что вы заботитесь о чистоте. Не оставляйте людей в коридоре. Впустив всех в дом, закройте дверь.
5. Группируйте комиссию, не допускайте того, чтобы люди расходились по комнатам, — держите всех в поле зрения.
6. Запретите фотографировать.
7. Не давайте членам комиссии брать детей на руки. Не заходите в помещения, которые можно запереть снаружи, — бывали случаи, когда детей увозили, заперев маму в туалете или ванной.
8. При составлении акта об осмотре жилого помещения требуйте, чтобы он был составлен на месте, при вас. Никуда не отправляйтесь, чтобы его подписать, заполнить или заверить.
9. Если ребенка предлагают увезти на осмотр и вы согласны — обязательно находитесь рядом с ребенком все время; желательно, чтобы рядом находились ваши друзья и родственники.
10. Не допускайте ночных визитов, после 22:00. Проинструктируйте ребенка, чтобы он не открывал чужим в принципе, что бы они ни говорили. Если вы подозреваете, что визиты будут повторяться, установите видеокамеру с записью звука и/или попросите присутствовать в квартире взрослого родственника на тот период, пока ребенок после школы один.
11. Наденьте на ребенка часы с трекером, чтобы знать, где он находится в каждый момент времени.
12. Говорите как можно меньше, отвечайте односложно. Не давайте согласие на беседу представителя органов опеки с ребенком.

Поскольку вы являетесь законным представителем ребенка, после посещения сотрудников органа опеки обязательно напишите письмо в этот орган с перечислением посетивших вас лиц, допущенных ими провокационных мер, угроз, запугивания, просто некорректного поведения. Напишите письмо директору образовательного учреждения с требованием не отдавать ребенка никому, кроме списка указанных в письме лиц. Письмо должно быть заказным, как и уведомление в органы опеки.

Не все советы в этом пункте являются строго юридическими, но все они — полезны, поскольку ювеналы, «спасая ребенка от опасности», даже и мнимой, довольно часто идут на хитрость, а иногда — даже на насилие.

В каких случаях могут отобрать ребенка

Перечень ситуаций достаточно обширный, но каждый пункт органу опеки придется доказать, а вам — опровергнуть.

Самый популярный — уклонение от выполнения родительских обязанностей.

Довольно размытая формулировка, включающая буквально все — от нерационального питания и одежды не по размеру до пропусков уроков в школе и игры на полу с домашними животными.

К сожалению, все зафиксированные факты можно подать двояко, к примеру от «играла с собакой на ковре» до «ребенок на полу в грязи лежал вместе с животным».

Следующий пункт — это жестокое обращение с детьми, физическое или психическое насилие, покушение на половую неприкосновенность. Здесь сами дети должны быть предельно аккуратными: преувеличение может сослужить плохую службу. Ведь «мама шлепнула меня по попе» быстро превращается в «мать регулярно жестоко избивает малолетнего сына».

Здесь необходимы профилактические беседы с детьми и непрестанный самоконтроль. Если ребенка избили в школе или во дворе, надо обязательно записать его рассказ на диктофон. Помните: обо всех случаях травм детей врачи уведомляют органы опеки.

Если вы выяснили, что на половую неприкосновенность ребенка покушались — в том числе пусть только с его слов, полицию следует вызвать первыми.

Еще одно основание для изъятия ребенка из семьи — алкоголизм и наркомания взрослых: здесь все просто и понятно. Но все-таки лучше избегать спиртных напитков и курения вовсе, даже не хранить их дома. И наконец — умышленное преступление против жизни и здоровья детей, зафиксированное врачами.

Если комиссия нашла в холодильнике просроченный йогурт — это основанием для разрушения семьи не является.

Позаботиться о семье заранее

Сейчас в России из семей изымается примерно 1,5% детей (по данным 2015 года), это высокий показатель, например на уровне Финляндии и Франции. И хотя в законе такой формулировки нет, есть регламенты межведомственного взаимодействия.

Если ваша семья неполная, возрастная, малообеспеченная, многодетная, есть инвалиды, у кого-то проблемы с алкоголем, вы — в зоне риска. Поэтому позаботьтесь о том, чтобы у вас были свидетели вашего хорошего поведения, регулярного заработка, чистоты в квартире, также важны положительные отзывы о ребенке из детского сада или школы.

Регулярно делайте семейные фотографии и снимайте видео. Необязательно выкладывать их в интернет, но сохранять — рекомендуется.

Еще раз повторим, что, если вы уже попали один раз в поле внимания органов опеки, вас вряд ли оставят в покое.

Не стесняйтесь обращаться за помощью к чиновникам, пока ситуация не стала критической: новый закон «Об основах социального обслуживания граждан в Российской Федерации» № 442, вступивший в силу с 1 января 2015 года, предполагает оказание помощи человеку, обратившемуся в соцзащиту, по принципу «одного окна». Но в нем же есть две скрыто ювенальные статьи — это «детские» 22 и 29. Рекомендуем вам их изучить.

В случае уже начавшегося конфликта обязательно пишите во все инстанции. Скажем честно, результат, скорее всего, будет минимальный.

Но на суде вы сможете предъявить документально зафиксированные усилия по обелению своего имени и возврату ребенка. Обязательно наймите адвоката и создайте группу поддержки в социальных сетях, предайте дело широкой огласке.

И помните: большая часть наших бед происходит от незнания законодательства и собственных прав.

Источник: https://www.ridus.ru/news/308772